Прочла я реплику П.Сахарова и ответ на нее А.Топтуновой и подумала:

"Ну, вы, кандидаты, размечтались! Что б еще и спрос на вас был, да? Вы что, не знаете, что наша Церковь живет по совершенно иному принципу?" Правда принцип этот выглядит временами очень странно…

Читая о пастырских встречах, я каждый раз поражаюсь той груде дел, которые должен успеть сделать (и успевает!) наш епископ. Я регулярно поражаюсь также тому возу, который тянут на себе некоторые наши подвижники-священники. Да и повседневное общение с отцами и сестрами демонстрирует их запредельную занятость. Но иногда (часто) закрадывается мысль, что многие из их забот вполне могли бы взять на себя миряне, среди которых есть не только филологи и не только кандидаты: известно, что русские католики издревле славились своей образованностью. Почему же нас не использовать, особенно, если учесть, что мы сами изъявляем готовность бескорыстно послужить своей Церкви? Но - нет. Может, взваливая на себя такую ношу, священство и монашество открывает себе путь к святости? Но могли бы и поделиться, мы тоже не прочь примкнуть к лику святых. Может, просто не доверяют нам? Но ведь каков пастырь, таково и стадо. Может, не знают, как нас найти? Да нет, мы часто сами находимся и предлагаемся. И вот что обидно: иногда действительно получается по замечательной реплике - хотели, как лучше, а вышло, как всегда…

Я не знаю, каков рациональный смысл структуры, где в одной части изнемогают под бременем трудов дилетанты в мирской деятельности, а во второй, за непробиваемой прозрачной стеной, с состраданием в бездействии наблюдают за ними профессионалы. Филологи с болью читают объявления на русском языке, юристы - наблюдают за мучениями над договорами и подготовкой к перерегистрации, менеджеры по туризму - за мучениями вокруг виз и т.д. и т.п. Может, смысл - именно во всеобщем страдании? Страдании тех, кто вынужден делать то, что не умеет, и тех, кто умеет, но кому не дают? Не знаю, но надеюсь, что не в этом.

Моя обида - не на священство, а за него. Священник - прежде всего душепастырь, а не помесь завхоза с массовиком-затейником. И когда он так занят, что просить его найти время для душеспасительной беседы просто неловко, это по-настоящему больно. Ведь многие наши отцы - носители уникальной и очень значимой для нас духовности, дать возможность приобщиться к которой значительно важнее, чем что-нибудь организовать, куда-нибудь сбегать или написать объявление - с этим мы могли бы справиться и сами.

И еще одно. Сравнивая положение в нашей Церкви с ситуацией в других странах, часто я огорчаюсь скудости нашей жизнедеятельности. И ведь не потому, что мы не можем или не хотим. Можно уже открыть мемориальную доску наших начинаний. Можно было бы внести на нее и католический театр, поставивший спектакль по пьесе К.Войтылы и выступавший в Ченстохове, музыку к мессе на русском языке (2 варианта), сборник гимнов на русском языке, воскресную школу для детей-инвалидов, перевод учебника для министрантов и еще многое, хранящееся на дне моей памяти. Конечно, может быть не все выходило хорошо, но ведь чтобы оценить, как вышло, нужно хотя бы посмотреть. А вот именно это сделать-то и некому… Все заняты.

А пока мы, кандидаты, мечтаем…