Достаточно известно, что тексты, в том числе и летописи, никогда не отражают все стороны описываемой объективной реальности. Эта неполнота определяется, в частности, принципами отбора фактов для фиксации, которыми руководствовался автор текста - что-то казалось ему интересным, а какие-то события ускользали от его внимания. И тогда анализ того, о чем автор умолчал, становится весьма интересным и полезным.

Обращение к анализу умолчаний – не нововведение, о его важности писал еще Д. Лихачев. Но обычно речь идет о единичных умолчаниях, я же предлагаю исследовать их систему. В основе лежат следующие предположения: изменения в составе и форме фиксации событий не является случайным; изменения, прослеживаемые на нескольких потоках (серии однородных и последовательных сообщений) одновременно, свидетельствуют о возможной смене автора.

Возьмем отрывок из Новгородской 1 летописи старшего извода, а конкретно сообщения за 1113 - 1162 гг. Основанием для выбора этого периода послужило то, что по длительности интервал должен гарантировать хотя бы одну смену автора - на мой взгляд, этому соответствует период в 50 лет – дольше один человек вряд ли мог быть летописцем; в пределах выбранного интервала должны происходить изменения в политике, позволяющие соотнести с ними возможные смены автора.

Этим условиям отвечает период с 1113 г. по 1162 г.: в 1113 г. в результате восстания киевлян великим князем становится Владимир Мономах, а в 1117 г. князем в Новгороде становится его сын Мстислав. В 1125 г. Владимир умирает, и Мстислав занимает великокняжеский стол, а в Новгороде правит его сын Всеволод. В 1126 г. новгородцы сами избирают себе посадника и начинается длительное противостояние с Киевом. 1130 г. - смена епископа новгородского (Нифонт вместо Иоанна Попьяна), в 1132 умирает Мстислав. В 1136 г. заканчивается княжение Всеволода Мстиславича, которого изгоняют новгородцы, обвиняя его в том, что он не считается с интересами Новгорода в надежде уйти в Киев. В 1156 г. вместо епископа Нифонта новгородцы избирают Аркадия.

Существует и другая причина выбора именно этого периода и этой летописи. Известно, что к этому времени - 1119 - 1132 гг. - исследователи относят составление свода Всеволода, к 1136 г. - летописную деятельность знаменитого Кирика Новгородца. Это дает возможность сопоставить результаты данного исследования с другими сведениями.

Но для начала мы должны учесть возможность того, что определенный тип событий не фиксируется не потому, что летописец считал его малозначительным, а потому, что такие события просто не происходили.

Разделим все сообщения выбранного отрывка летописи на группы однородных сообщений. При формировании групп постараемся учесть два требования: за пределами групп должно остаться минимальное количество сообщений и минимальное количество сообщений должно попасть более, чем в одну группу.

Сообщения каждого типа нанесем на хронологическую ось с детализацией места назначения, состава посольства, цели похода и пр., затем соотнесем их со сведениями других источников. Это позволит сделать ряд наблюдений.

Потоки, в которых не выявлено умолчаний

БРАКИ КНЯЗЕЙ. Фиксация браков в летописи четко привязана территориально - только в Новгороде. Исключение составляет брак Мстислава в Киеве, но зато невеста - внучка новгородского посадника.

Из общего стиля фиксации выбивается сообщение о женитьбе Святослава Ольговича: в 1136 г. "... оженися Святослав Новгороде и венцяся своими попы у святого Николы, а Нифонт его не венця, ни попомъ на сватбу, ни церницем дасть, глаголя: "Не достоить ся ея пояти". Скандальные события, упомянутые в описании женитьбы Святослава Ольговича, заставляют нас выделить его из данной группы, а заодно и предположить некий конфликт между князем и епископом. Однако ни в какую другую группу оно не может быть включено, поэтому мы перенесем его в группу сообщений, не входящих ни в одну из стабильных.

СМЕРТИ КНЯЗЕЙ. Эти сообщения делятся на две группы: с 1130 по 1157 гг. фиксируются только смерти в Киеве и Новгороде, в остальные годы есть и другие сообщения.

ПОСАДНИКИ. Сообщения о них делятся на три периода: до 1130 г. фиксируются только смерти, с 1130 по 1157 гг. - начало и конец посадничества, позже - только его начало.

ПОСОЛЬСТВА. До 1130 г. отмечались только княжеские. В 1134 г. отмечены посольства с участием игумена Исайи и посадника. Далее в составе посольства упоминается только архиепископ Нифонт. Заметим, что посольства 1134 г. фиксируются с отрицательным оттенком, что позволяет предположить, что они выбиваются из общего потока.

ПОГОДНЫЕ УСЛОВИЯ. Поток состоит из 9 сообщений трех типов: о погоде - в 1143 и 1145 гг., о морах - в 1115 и 1158 гг. и упоминания о ценах на продукты питания в 1123, 1125, 1128, 1137 и 1141 гг. Хотя хронологически этот поток охватывает почти весь рассматриваемый период, насыщен данными он только с 1123 г. Ядром сообщений являются сведения о ценах на продукты в 1123 - 1141 гг. Данные дендрохронологии дают основания предполагать нестабильность погоды в 1120 - 1155 гг., особенно в 1120, 1132 и 1155 гг. Для двух последних пиков угнетения годовых колец можно найти соответствия в летописи, для первого их нет.

ЗНАМЕНИЯ. В состав этого потока вошли сообщения о знамениях в солнце - 1131, 1133 и 1140 гг.; знамениях в луне - 1149 и знамении в громе - 1117 г. Есть упоминание о знамении на небе (1141 г.). Легко заметить, что выделенные нами типы и группы сообщений не составляют однородных хронологических потоков. Что касается постоянности потока, то она также налицо - упомянутые сообщения охватывают практически весь рассматриваемый нами период.

ПОЖАРЫ. В отдельный поток были выделены нами сообщения о пожарах. В них упоминаются церкви и монастыри. Ни по форме, ни по содержанию эти сообщения не различаются. Некоторый интерес вызывает более чем 20-летний перерыв в фиксации пожаров - с 1113 по 1134 гг. Возможно предположить, что постоянный поток фиксации пожаров начинается только с определенного года - с 1134 г.

СТРОИТЕЛЬСТВО. Адекватность отображения в Новгородской 1 летописи каменного строительства подтверждается данными архитектуры. Строительство деревянных церквей фиксируется только с 1133 г. Во всех остальных характеристиках информационный поток достаточно однороден и постоянен

Таким образом, смена форм и насыщенности фиксации событий заставляют нас обратить внимание на четыре даты – 1123, 1130, 1134 и 1157 гг. С 1130 по 1156 г., напомню, новгородским епископом был Нифонт. Вполне возможно, что у него был свой летописец. Но эту гипотезу предстоит еще проверить.

Потоки, в которых выявлены умолчания

ПЕРЕМЕЩЕНИЯ. Можно наметить один весьма фрагментарный поток умолчаний: о посещении Новгорода (в случаях, известных по другим летописям) Мстиславом в 1130 г., Изяславом в 1132, 1134 и 1143 гг. Отметим, что все эти умолчания относятся к периоду Нифонта.

ПОХОДЫ. Информационный поток о походах состоит из 13 упоминаний трех типов: походы новгородцев в своих интересах (на чудь, емь и т.д.) - в 1113, 1123, 1130, 1131, 1133 и 1142 гг.; походы новгородцев в династических интересах - в 1134, 1145, 1147 и 1149 гг.; сообщения о походах без участия новгородцев - в 1143 и 1149 гг. Легко заметить некую последовательность в смене интереса летописи к походам от первого типа ко второму и третьему. Граница этой смены походит в интервале1132 - 1142 гг. Однако здесь предстоит проверить предположение, что полученные интервалы связаны не с изменением политической ситуации в Новгороде и ростом интереса к событиям за его пределами, а со сменой летописца.

Обратимся к сообщениям Ипатьевской летописи, не имеющим аналогов в Новгородской: в 1128г. «новгородчи придоша съ Мъстиславичемъ съ Всеволодомъ к Неколочю и тако Полочане сътьснувшем…» и в 1132г. «Ходи Мъстиславъ на Литву с сынъми своими…» Еще в одном случае есть избыточная информация: Новгородская летопись – «Иде Всеволодъ съ Новгородьци на Чюдь…», Ипатьевская – «Посла Мьстиславъ сыны своя на Чюдь Всеволода, Изяслава Ростислава и взяша и възложиша на нъ дань». Во всех случаях речь идет о периоде 1128 - 1132 гг. Таким образом, походы в общерусских интересах были и в первый период, но они не интересовали летописца.

ГОРОДСКИЕ ВОЛНЕНИЯ. До 1130 г. они не отмечались, хотя можно предположить их существование по тексту летописи минимум в двух случаях - в 1118 г. (заточение новгородских бояр в Киеве и приход оттуда посадника - аналогичная ситуация как следствие "встани" отмечено в летописи под 1139 - 1149 гг.) и в 1130 г. (свержение Иоанна Попьяна с поста епископа и смена посадника). Для последующего периода говорить об умолчаниях оснований нет.

Все замеченные системы умолчаний также относятся к хронологическим рамкам епископства Нифонта. До него летописца интересовали смерти как князей, так и посадников, как в Новгороде и Киеве, так и в других местах; посольства он отмечал только княжеские, походы – только в интересах новгородцев, а пожары, городские волнения, строительство деревянных церквей не фиксировал вообще. При Нифонте летописец фиксирует смерти князей только в Киеве и Новгороде, отмечает начало и конец посадничества, его интересуют походы в династических интересах, городские волнения, погода, пожары, деревянное строительство; он упоминает только о тех посольствах, в которых принимал участие Нифонт, и молчит о посещениях князьями Новгорода. Позднее система фиксации частично восстанавливается.

Из этого становится понятно, что особое внимание следует уделить взаимоотношению княжеской и церковной властей.

Новгородские монастыри

АНТОНИЕВ МОНАСТЫРЬ. Выделение этого потока в отдельный не было задано первоначальной схемой, но в ходе анализа сообщений о новгородских игуменах выяснилось, что только фиксация смены игуменов Антониева монастыря носит постоянный и последовательный характер: под 1131 г. говорится о назначении Антония, под 1147 г. - о смерти Антония и назначении Андрея, под 1157 г. - о смерти Андрея и назначении Олексы, под 1163 г. - о смерти Олексы и назначении Мануила.

Сообщения о смене игуменов Антониева монастыря, дополнив которые сообщениями о строительстве, поновлении и росписи мы получим постоянный и насыщенный поток, свидетельствуют о несомненном интересе летописи к этому монастырю и, возможно, о принадлежности к нему летописца 1130 – 1157 гг. Антониев монастырь был крупным центром культуры и науки, а его обитатели близки к окружению Нифонта, входили в состав его посольств. Есть смена в форме фиксации событий - до 1130 г. не фиксируются игумены.

Из других источников интересны грамоты самого Антония Римлянина, «Рукописание» Всеволода Мстиславича, Житие Антония Римлянина и, наконец, творчество Кирика Новгородца. Грамоты Антония и его житие дают основания говорить о натянутых отношениях игумена с Иоанном Попьяном – предшественником Нифонта. Возможно, именно с этим связаны умолчания о событиях, связанных с Антониевым монастырем, до 1130 г., когда Иоанн Попьян был епископом.

ЮРЬЕВ МОНАСТЫРЬ. Сюда отнесены выделены два сообщения об игуменах Юрьева монастыря, которые вместе с единственным упоминанием о строительстве Георгиевского собора 1119 г. выделяются в группу и почти целиком отражают рассматриваемый период. Но насыщенность текста настолько мала, что дает основание предполагать систему последовательных умолчаний.

В тексте Новгородской 1 летописи дважды упоминается смена игуменов Юрьева монастыря - в 1128 г. (смерть Кюрьяка) и в 1158 г. (назначение Дионисия). Интервал умолчаний - 1128 - 1158 гг., т. е. как раз время Нифонта. Может быть, в это время не было смены игуменов? Привлечем список новгородских архимандритов. В нем упоминаются и Кюрьяк, и Дионисий. Между ними в списке четыре имени - Стефан, Лазор, Исайя и Ефрем. Все, кроме Исайи, неизвестны летописи.

Под 1134 г. говорится о посольстве некоего Исайи в Киев за митрополитом. Видимо, можно отождествлять посла Исайю и игумена Исайю. Можно попробовать реконструировать некоторые события.

Игумен Юрьева монастыря Исайя известен и по грамоте Мстислава и Всеволода Юрьеву монастырю, которая датируется периодом великого княжения Мстислава (1125 - 1132 гг.) и смертью Кюрьяка, который был игуменом до 1128 г. Значит, Исайя мог стать игуменом Юрьева монастыря не ранее 1128 г. и не позднее 1132 г. Так как между смертью Кюрьяка и назначением Исайи было еще два архимандрита - Стефан и Лазор, - то верхняя граница интервала - 1130 г. Следовательно, в период 1128 - 1130 гг. произошли две смены игуменов. Памятуя о том, что Исайя еще был игуменом в 1134 г., когда он упоминается в составе посольства, третью смену игуменов Юрьева монастыря мы должны определить интервалом 1134 - 1158 гг.

Как устанавливаются даты

Умолчание о Георгиевском соборе хорошо вписывается в систему умолчаний о Юрьевом монастыре. Правда, традиционно считается, что сообщение о строительстве Георгиевского собора недостоверно, поскольку оно интерпретируется так: заложил Всеволод в 1119 г., завершил и освятил он же в 1140 г. (когда об этом упоминается), что противоречит здравому смыслу, ибо в 1140 г. Всеволод уже мертв. Однако возможно и другое прочтение: в 1119 г. Всеволод и Кирьяк заложили храм, при Всеволоде его завершили, а в 1140 г. освятили. В пользу этой гипотезы говорит тот факт, что для фиксации завершения и освящения храма используются разные глаголы, а отсутствие упоминания лица, причастного к освящению, вполне понятно: в 1140 г. им мог быть только Нифонт, а его оппозиция княжеским храмам и монастырям была, видимо, взаимной.

Из приведенных выше наблюдений можно сделать вывод об отсутствии в летописи интереса к Юрьеву монастырю в период 1128 - 1158 гг. Правомерным будет, по-видимому, вопрос о причинах этого явления. Прежде всего необходимо проверить гипотезу о потере влияния Юрьевым монастырем в это время. Такому предположению противоречат грамоты Мстислава и Всеволода, а также упоминание Юрьева монастыря в Рукописании Всеволода в качестве одного из трех церковных центров.

Дата создания «Рукописания» точна неизвестна, но оно может быть датировано по следующим данным: строительство упоминающейся в нем ц. Иоанна на Опоках - 1127 - 1130 гг.; изгнание Всеволода - 1136г. Они дают нам интервал 1127 - 1136 гг. В Рукописании также упомянут Мирослав, который в рамках данного интервала был посадником только в 1133 - 1134 гг., что известно по летописи. Таким образом, и это свидетельство относится к интересующему нас периоду, что заставляет признать гипотезу о потере Юрьевым монастырем влияния неправомочной.

Выявленная серия умолчаний дает, как мне кажется, возможность сформировать гипотезу о натянутых отношениях летописца 1130 – 1157 гг. (или стоящего за ним Нифонта) с Юрьевым монастырем как центром независимого от Нифонта духовенства. Однако это монастырь княжеский, и подобная гипотеза требует подтверждения в виде выявленных умолчаний относительно других княжеских монастырей. И такие умолчания в Новгородской 1 летописи есть.

Монастырь, о котором молчит летопись

Речь идет об истории Пантелеймонова монастыря, не известного нам по летописи. Сведения о нем мы получаем в основном из грамот Всеволода и Изяслава. На основании их информации мы попытались реконструировать систему умолчаний Новгородской 1 летописи. Если наши предположения верны, то события, связанные с Пантелеймоновым монастырем, выстраиваются так: 1113 г. - основание; 1133 г. (?) - территориальное отделение от Юрьева монастыря (грамота Всеволода, now(), now()); 1148 г. (?) - устроение (грамота Изяслава). Последняя дата определена нами как перекрестье двух ситуаций - приезд Изяслава в Новгород и торжественная встреча его горожанами (кстати, не отмеченный Новгородской 1 летописью) и конфликт Изяслава с Нифонтом, закончившийся заточением Нифонта.

Кто, где, когда

Однако в грамотах и Всеволода, и Изяслава упоминаются и Пантелеймонов и Юрьев монастыри, что требует признания этих грамот одновременными, в то же время употребляемая в них титулатура требует разнесения их на хронологической оси. В грамотах и Всеволод, и Изяслав названы "великими князьями". Даже если не связывать дату грамоты Изяслава с датой его киевского княжения, то великим князем может называться старший в роде; исходя из этого, Изяслав мог носить такой титул только после смерти Всеволода, т.е. после 1138 г. И даже если предположить иные закономерности, одновременное употребление титула "великий князь" двумя братьями в одном и том же месте кажется невероятным. Соответственно и грамота Изяслава должна была появиться после 1138 г. Но тогда почему в обеих грамотах упомянуты оба монастыря?

Однако обратим внимание на то, что в грамоте Всеволода указана только межа между двумя монастырями, в то время как в грамоте Изяслава описана граница всего монастыря, в том числе и с Юрьевым монастырем. А что, если разнести эти события: установление межи между Юрьевым и Пантелеймоновым монастырями по грамоте Всеволода и расширение земель последнего по грамоте Изяслава? Но этому противоречит упоминание в грамоте Изяслава "устроение", традиционно понимаемое как основание монастыря. Сняв понимание "устроения" как основания, мы можем выдвинуть гипотезу о том, что Пантелеймонов монастырь существовал уже давно (возможно, с рождения Изяслава), но не был отделен от Юрьева монастыря территориально, что вполне понятно: оба они княжеские, оба расположены на княжеских землях. Но почему и когда возникла необходимость в их разделении?

На вопрос "когда?" ответ можно поискать в грамоте Всеволода: прежде всего, это широкая дата княжения Всеволода - 1125 - 1136 гг. - и более узкая, основанная на все том же титуле "великий князь", - 1132 - 1136 гг., т.е. после смерти великого князя Мстислава. Какие же события могли вызвать появление этой грамоты? Мне кажется, ответ надо искать в анализе ситуации, сложившейся в 1133 г. и породившей приезд Изяслава в Новгород "с данями печорскими и от Смоленска даром".

Кстати, а что такое "дани печорские и от Смоленска дар"? Они, видимо, были даны Изяславу в качестве компенсации за потерю княжения, и эта компенсация носила постоянный характер, т.е. являлась как бы "прокормом" Изяслава. На это наталкивает слово "дар", известное именно как один из типов дани, причем именно в контексте смоленских даней. Так, "дар" везет в Киев Мономах именно в размере дани. Возможно, "дар" - это полюдье, свидетельством чему является выражение из грамоты Мстислава и Всеволода: "осеннее полюдье даровное".

Неоднозначно и выражение "дани печорские", связываемые с Печерским монастырем. Тот факт, что монастырь никаких даней не платил, вызвал к жизни гипотезу о том, что под словом "дань" имеется ввиду заем, но такая гипотеза несколько натянута. Под "печорами" в данном случае логичнее видеть некий местный топоним (возможно, даже Печору), хотя бы потому, что по словарю В. Даля большинство однокоренных слов известно по псковско-новгородской земле, причем в таких значениях как луговина, мурава, глина, песок.

Итак, братья собрались в своей вотчине. Не это ли наиболее реальный повод для раздела между ними княжеского имущества, в том числе и монастырей? Тогда дата грамоты Всеволода - 1133 г., что не вступает в противоречие ни с одним из сделанных выше предположений. Что же касается "устроения" монастыря, то дата 1133 г., как мне кажется, объясняет это: Изяслав тогда не планировал задерживаться в Новгороде и тем более "устраивать" монастырь. Дата этого события явно должна быть позднее, после стабилизации положения Изяслава.

Интересно в грамоте Изяслава запрещение епископу вмешиваться в дела Пантелеймонова монастыря: "А в тое земли не вступатися ни князю, ни епискупу, ни боярину, ни кому..." Из всех известных грамот этого периода такая формула встречается только в двух - Изяслава и Антония Римлянина, причем именно она позволяет говорить исследователям о натянутых отношениях Антония и епископа Иоанна. Быть может, нам стоит последовать этому примеру и поискать в качестве возможной даты грамоты период обострения отношений между Изяславом и Нифонтом, но после 1136 г., когда Изяслав стал старшим в роде.

Привлекает внимание в грамоте также назначение игуменом Аркадия, в котором, по всей вероятности, справедливо видят будущего епископа. Это назначение также косвенно определяет период, к которому может быть отнесена грамота: в 1153 г. Аркадий основывает свой монастырь, что дает нам нижнюю границу интервала.

Анализируя "Вопрошание" Кирика Новгородца с точки зрения соответствия между последовательностью обращения автора к различным лицам и хронологическими рамками их деятельности, мы также получаем достаточно позднюю дату игуменства Аркадия, а именно - после конфликта Нифонта и Изяслава, что относится к 1148 г. – на этом основании мы и датируем грамоту Изяслава.

Тогда мы должны признать, что в период 1133 – 1157 г. имеет место и система умолчаний о Пантелеймоновом монастыре.

Сообщения, не вошедшие ни в один из потоков

Обратимся теперь к группе сообщений, не вошедших ни в один из потоков. После изъятия из нее сообщений, связанных с поновлением и росписью храмов и перенесенных нами в потоки информации о соответствующих монастырях, а также после переноса сообщений о посольстве Исайи, в группе остались сообщения о браке Святослава Ольговича, об утонувших попах, о поставлении летописца, о пожаре 1113 г., об освящении ц. св. Николы.

Эти сообщения, за исключением упоминания об утонувших попах, объединяет один, непонятный на первый взгляд, признак - все они так или иначе связаны с Никольскими храмами: в ц. св. Николы венчается Святослав Ольгович, пожар 1113 г. прямо соседствует с сообщением о закладке этого храма, неординарно и сообщение о ц. св. Николы. Есть и дополнительные соображения в пользу гипотезы о наличии потока: в Новгородской 1 летописи данного периода практически нет упоминаний о строительстве храмов кем-либо, кроме князя и епископа; одно из двух отклонений - упоминание об Ирожнете, заложившим ц. св. Николы. Кстати, в крещении князь Святослав как раз Николай.

Варваринский монастырь упоминается один раз в связи женой Святослава Ольговича в 1138 г., а после 1157 г. сообщения о нем становятся регулярными (1160 г. - в связи с женой Ростислава Святославича, 1168 г. и 1195 г. - со сменой игумений, 1218 г. - постройка ц. св. Варвары), наталкивает нас на мысль, что и здесь мы имеем дело с системой умолчаний в течение почти 20 лет, тем более, что этот монастырь заведомо существовал, а возможно, и был основан в интересующий нас период (если правомочно предположение о связи его с Верой, женой Всеволода).

Летопись и летописцы

Сопоставление умолчаний и фиксаций позволяет, как мне кажется, сделать вывод о закономерности изменений в составе упоминаний: они носят не только систематический, но и концептуальный характер - большинство изменений связано с церковной сферой и деятельностью новгородского епископа. Интервалы смены относятся к 1130 - 1157 гг., что соответствует именно смене епископов в Новгороде. Отметим также, что большинство систем умолчаний, характерных для времени Нифонта, прекращает свое существование с приходом на епископскую кафедру Аркадия.

Смены в системе фиксаций и умолчаний могут быть интерпретированы как смены летописцев.

Таким образом мы можем не только констатировать своеобразие в описаниях событий периодов с 1119 по 1130 гг. и с 1130 по 1157 гг., но и выявить их характерные черты, позволяющие уточнить и политические концепции авторов, и степень полноты и достоверности их сообщений.

Обратимся вновь к творчеству Кирика. Именно этот автор любил употреблять для обозначения дат индикты, что мы видим в летописи в сообщениях 1136 - 1137 гг. В то же время, присоединив к ним сообщение об утонувших попах и список интересов летописца 1130 – 1157 гг., мы получаем полное тематическое совпадение интересов летописца и Кирика Новгородца - и временные шкалы, и церковная практика, что свидетельствует если не о тождестве этих лиц, то о принадлежности их к одному кругу.

А это означает, что на составление летописи оказывали влияние прежде всего церковные события, а не княжеские, хотя роль Церкви в делах государственных была очень велика. Но самый важный вывод – то, о чем не пишется, ничуть не менее важно, чем то, о чем подробно рассказывается. Не так ли и в нашем повседневном опыте?..