Биографы утверждают: Джузеппе Верди считал, что женщины должны быть покорны, преданы, склонны к самопожертвованию. Как его героини - от Джильды "Риголетто", готовой умереть вместо недостойного графа Мантуи, до Виолетты Валери "Травиаты", покорной воле отца; от Леоноры "Трубадура", отравившейся, чтобы освободить Манрико, до Аиды, похороненной заживо со своим Радамесом. И его женщинам - нежная и молчаливая Маргерита Барецци, умершая такой молодой, и Джузеппина Стреппони, которая провела с маэстро полвека, - кажется, свойственно своеобразие преданности, застенчивости, жертвенности. Этот стереотипный образ - жизнь, посвященная великому композитору, -описывают все биографы - от современников Верди до наших с вами. Но реальность многогранней, истина не столь схематична. Да и далеко не все героини Джузеппе окутаны романтическим флером самоотречения и жертвенности: достаточно вспомнить коварную леди Макбет, Одабеллу "Атиллы" или Абигайль "Навуходоносора".

Никакой психоаналитический микроскоп не может проникнуть в тишину, в ночь, скрадывающую любое движение души юного, а затем молодого Верди; все исходят из предположений, из гипотез, из легенд. Сам композитор, вспоминая в старости далекую юность, путался и ошибался. Письма, столь же важные, сколь и уникальные, не существовали вплоть до "Навуходоносора", т.е. до того момента, когда автору было почти 30 лет, - или он их вообще не писал, или никто не хранил им написанное.

Естественно, первая женщина в жизни Верди - мама: это была серьезная и любящая Луиджа Уттини Верди, прядильщица, приехавшая из окрестностей Пьяченцы в Ле Ронколе, в дом в нескольких километрах от Буссето, чтобы выйти замуж за своего Карло, владельца лавки вин и ликеров. В 1814 г., стремясь избежать встречи с русскими и австрийскими солдатами, захватившими после гибели империи Наполеона долину реки По, мать с годовалым сыном пряталась на церковной колокольне и этим "спасла своего маленького Беппино и сохранила для искусства величественного архангела, для грядущего возрождения Италии - мощного певца, для земли Ранколе - сверкающую и непреходящую славу", напоминает нам мемориальная доска, излагая, возможно, легенду. Об этой женщине, жившей в тиши домашних забот, известно предельно мало. Но когда летом 1851 г. она умерла, Верди очень страдал, и отзвуки этого страдания звучат болью в пламенной музыке "Трубадура", в мучительной нежности арий Азучены, цыганки и матери. Конечно, Луиджа была рада скороспелой помолвке, а затем свадьбе своего сына с Маргериой Барецци, дочерью богатого торговца, которому и Карло, и она были многим обязаны. Благодаря Антонио Барецци их сын Джузеппе мог учиться музыке. "Ликерщик" первым заметил его талант, пригласил в свой дом, а затем отдал руку своей дочери, уверенный, что этот замкнутый и строптивый человек однажды прославится. Так и случилось. Хотя Маргерита, в которой, похоже, самым заметным были ее роскошные волосы, не смогла увидеть его триумф, поскольку умерла от энцефалита всего лишь 26 лет от роду, на следующий день после премьеры "Умберто, граф Сан Бонифацио". 18 июня 1840 г., в 33 года Верди остался один, потеряв уже двух маленьких детей, а теперь и жену -думается, единственную женщину в его жизни, всегда его понимавшую, его знавшую, его поддерживавшую и вдохновлявшую. Но в его жизни уже вскоре появилась другая - Джузеппина Стреппони, утешавшая его после потери семьи и провала его второй оперы, в те моменты, когда все казалось рухнувшим. Они сразу поняли друг друга; в них было нечто общее. Она тоже, будучи небогатой, боролась за успех. Хорошая певица, хотя находившаяся в заметном кризисе, образованная и интеллигентная, она сразу восприняла музыку этого грубоватого и немногословного гения. Это она подтолкнула импресарио Мерелли, любовницей которого, по слухам, была, поверить в Верди. Это она пела триумфальную оперу, "Навуходоносора", изменившую жизнь композитора. Теперь ему рукоплещут, его почитают, он кумир Милана и его гостиных. Наступил период его "открытия". Его приглашает графиня Маффеи - потом она становится его "подругой Клариной", как подписаны письма, адресованные ему. Его окружают и другие дамы, такие как Аппиани, урожденная графиня Стриджелли, еще одна Джузеппина, любовница Доницетти; затем донна Эмилия Морозини, графиня Сомальи, и другие. Однако ничто не указывает на "серьезные" связи. В итоге Беппина Стреппони со своим шармом, тактичностью, спокойствием и любовью, обосновывается в сердце Верди, женившегося на ней много лет спустя, в 1859 г., чтобы положить конец сплетням.

Связь длилась полвека, исполненная огромного чувства, но и многочисленными страданиями Беппины. Первые годы в Сант-Агате, на вилле, которую маэстро построил в нескольких километрах от Буссето, родственники и соседи отвергали ее, считая почти что проституткой. Это были годы одиночества среди неприязни его родственников - тестя Барецци и его детей. Верди часто отсутствовал, сохраняя их связь в тайне. Это были и годы популярности трилогии, пик успеха Верди - "Риголетто", "Трубадур" и, наконец, "Травиата".

Несмотря на то, что искать связи между искусством и жизнью по отношению к человеку, столь скупому на признания и столь замкнутому, весьма рискованно, несомненно, что в этой последней опере, основанной на сюжете "Дамы с камелиями" Александра Дюма-сына, отразилось многое из положения его женщины. "Мне нечего скрывать. В моем доме живет синьора, свободная, независимая, любящая, как и я, одиночество.

И я, и она должны сами отдавать себе отчет в последствиях наших поступков" - это строки из длинного, часто цитируемого письма, в котором Верди жестко и с достоинством ставит на место тестя и всех домочадцев. Однако в Сант-Агате жизнь пары была замкнутой, что нравилось ему еще и потому, что он много работал, по причине чего часто уезжал. Она же хорошо себя чувствовала только в Париже или в доме в Генуе. Она часто пишет Верди, называя его "волшебником" или "путаником"; он ее называет "Ливелла", что на диалекте Лоди означает "зануда".

Несомненно, Беппи на оставалась "его женщиной", но полвека, проведенных вместе, несмотря навесь ее шарм и уступчивость, не прошли даром, на жизненном горизонте время от времени появлялись тучи обиды, скуки, безразличия. Наиболее мрачным облаком была Тереза Штольц, сопрано из Богемии, первая Аида маэстро, а затем исполнительница главных ролей и других его опер. Штольц, бывшая уже любовницей великого дирижера Анджело Марианн, первого интерпретатора Верди, затем друга, а потом и врага - из-за нее и Вагнера, - как представляется, втерлась в доверие пары в качестве подруги. Она стала частой их гостьей: дагерротипы запечатлели ее в обществе супругов и их друзей в саду Сант-Агаты. Как будто бы ничего особенного. Но это не так: ревность клубилась по жизни и отражалась в операх композитора - в "Аиде", в "Доне Карлосе" и многих других. В то же время, однако, не существует четких и убедительных доказательств того, что между старым маэстро и его певицей возникла любовная связь. Может быть, это не больше чем "нежная дружба", исполненная общих стремлений и взаимопонимания, но от этого не менее болезненная для стареющей жены. Все скрыто во мраке эпохи.

Подводя итоги, скажем: значимых женщин в жизни композитора можно сосчитать по пальцам одной руки. В отличии от Пуччини, у него нет никакой склонности к коллекционированию, которую мог бы проанализировать фрейдист. Его автобиографическая сдержанность в области чувств такова, что мелкие признаки дают основания лишь для предположений. Не остается ничего иного, как довериться его театру, искать там, в его персонажах нити прямой взаимосвязи жизни и работы, такие как родительская любовь, ревность мужчины и женщины и другие эмоции. Но это бесполезный поиск, если как следует помнить, что Верди был полностью поглощен только своей музыкой и "изобретал истину", сплетая временное и вечное.